В один прекрасный вечер, кажется, 16 июля, Антон позвонил мне и предложил в течение ближайших нескольких дней поехать на Байкал. Вообще, я иногда поражаюсь, насколько он человек инициативный и легкий на подъем. Как-то в августе 2000 года мы с ним собрались в Ярославль за полтора часа. А теперь предстояло собраться на Байкал за сутки-двое, а у меня даже рюкзака нет. Ничего, живем один раз.

17 июля Антон весь день бегал затоваривался снаряжением. Вечером мы вдвоем пришли на Ярославский вокзал, выбрали поезд, и, отстояв длинную очередь, без особых проблем купили билеты до Иркутска. Ближе к ночи я поехал к себе в Солнцево, а Антон остался во дворе пить пиво со своими школьными друзьями. Юрик отговаривал его ехать, а Леша решил ехать с нами и немедленно купил билет в соседний вагон.

18 июля я, собрав минимум вещей, закупив продуктов на дорогу, зарядив мобильник деньгами, оповестив кого надо, зайдя к Антону в гости и побродив по вечерней Москве, отправился на Ярославский вокзал.

18 июля. Поздно вечером с Ярославского вокзала отправился наш поезд Москва – Хабаровск. Антон пришел минут за двадцать, чем немного меня разозлил. Антона провожали брат и родители, а мы с Лёшей – сами по себе.

19 июля. Ярославль – Кострома – Киров – Пермь. Весь день играем в карты. Леша ночует в другом вагоне, но днём ходит к нам. Познакомились с проводником Юриком из Хабаровска. В Кирове я немного побегал по городу, купил яблок и печеньев. Вечером, когда проезжали Удмуртию, видел на платформе девчонку, очень похожую на одну лаборантку из нашей академии.

20 июля. Екатеринбург – Тюмень – Омск. В Екатеринбурге поезд стоял полчаса. Я приоделся и бегом к метро, оно метрах в двухстах от вокзала. Спустился на станцию Уральская и бегом обратно, захватив в киоске фотопленку.

В Тюмени две цыганки пытались обокрасть Антона. Девчонка попросила разменять тысячу рублей. Я отмазался, а Антон полез вниз за бабками. Подошла взрослая цыганка и запустила руку к деньгам. Я спрыгнул с верхней полки, закрыл ей выход и кричу проводнику, чтобы не выпускал её. Отобрали у неё бабки, но потом, кажется, 500 рублей недосчитались.

В Тюмени появился новый попутчик – Ваня, водитель из Ханты-Мансийского автономного округа. Он ехал в Хабаровск навестить родителей. Омск проезжали поздним вечером.

21 июля. Новосибирск – Красноярск. Новосибирск проезжали утром. Стояла ужасная сырая погода, сыро даже в поезде. Поезд опять тормознулся на полчаса, и я побежал на вокзальную площадь (кажется, Площадь Гарина–Михайловского), а оттуда в метро. За самовольные передвижения я получил нагоняй от Антона. Потом мы все вместе поздравили его с днем рождения, выпили коньяка и закусили трофейным рулетом из Новосибирска.

Ближе к Красноярску идет настоящая тайга, чувствуется запах леса. Дорога начинает вилять между холмов. Красноярск проезжали поздним вечером, “десятирублевый мост” через Енисей не разглядели. Зато сбегали на вокзал.

Леша выпил 23 баллона пива. Антон называет его “пивоголиком”. Он учится в МИРЭА, ходит в старой “косоворотке”, сшитой из джинсовой и кожаной курток, и прячется от милиции. Он ведь был (правда, скорее числился) генеральным директором какой-то сомнительной фирмы, а потом там завели дело, а его подставили под удар. После Красноярска Антон по моей подсказке забрал у него деньги. А что касается пива, то оно варится чуть ли не в каждом городе, интересно было бы попробовать, хотя я пиво не пью вообще.

22 июля. Ближе к вечеру по местному времени мы прибыли в Иркутск, там разница с Москвой - пять часов. Купили обратные билеты. На маршрутке поехали на окраину Иркутска, к началу Байкальского шоссе. Выпили пива с местным студентом, который умудрился, откосив от армии через “дурку”, получить в институте звание лейтенанта запаса. Автобусы уже не ходили, а таксисты просили по 600-800 рублей. Парень на “Тойоте”, типаж “Новый русский - пальцы веером”, за двести рублей подвез нас до Листвянки. Это то место, где Ангара вытекает из Байкала. Поставили на склоне палатку рядом с палаточным лагерем новосибирских студентов – географов (или геологов, не помню точно). Искупались в обжигающе холодной воде Байкала, потусовались в местном кафе, поели копченого омуля. В Листвянке много иностранцев, был даже парень из Индии. У Антона случилась неприятность – он потерял мобильник.

23 июля. Как нам показалось, Листвянка – место не самое лучшее, хоть и ходовое. С утра по одному-двое обходим окрестности, фотографируемся. Я бегал на гору. Антон неважно себя чувствует. Ближе к середине дня ходили купаться на Байкал. Леша шутит, что нам пришлось летом моржеваться. Вода холодная, что неудивительно, поскольку от берега сразу идет большая глубина. Потом на метеоре съездили в порт Байкал - забытый Богом порт с железнодорожной станцией и парой магазинчиков. Отсюда начинается Кругобайкальская железная дорога. Размышляем – Слюдянка или Ольхон. Добраться по воде до Ольхона или хотя бы до Песчаной Бухты не получается, ничего не ходит.

Вечером к нам пристала довольно странная девочка Валя. Как выяснилось, она приехала на машине с сестрой, ее мужем и их ребенком. Пока пацаны куда-то ходили, мы с ней нормально разговаривали “за жизнь”. Потом пригласили ее к нашему костру. Леха пытался увлечь ее своими рассказами, но все вышло иначе. Антон пошел в палатку отдыхать, а она к нему стала приставать. Дальнейшее развитие событий я опускаю по соображениям цензуры, но скажу, что ничего хорошего не получилось. Часов в шесть утра по местному времени мы от нее отделались и легли спать, все трое недовольные и настроенные отсюда сваливать.

24 июля. На маршрутке мы легко доехали до Иркутска. В Иркутске долго не задержались, я нашел маршрутку до поселка Баяндай, откуда начинается дорога на Ольхон. Проезжали Усть-Ордынский Бурятский автономный округ – один из самых маленьких субъектов нашей Федерации. Столица размером с небольшой райцентр. На полях пасся скот, один раз даже видели табун лошадей. Жара страшная. Доехав до Баяндая, встали на трассу. Местные парни, некоторые из которых – буряты, позвали нас в “Уазик”. Сначала мы их испугались, но потом разговорились, сфотографировались. Они нас угостили ужасной водкой. Я не пил, а только пригубил, мне показалось, градуса 64 там есть. Мы продолжили автостоп и на двух машинах – один грузовичок и одна легковая – доехали до поселка с непонятной аббревиатурой “МРС”. Дорога шла по невысоким Байкальским горам. Машины ловились плохо, все шли перегруженные, но тем не менее к вечеру мы добрались. Купили хавчика в местном магазине, искупались на местном пляже. Еда здесь дороже, поскольку дорога сложнее, а вода теплее, поскольку озеро мельче. Поставили на холме палатку и легли спать.

25 июля. Весь день ходили по маршруту “турбаза – пляжи” и обратно. С утра пошли на ближний на пляж купаться. Удивляют коровы, которые бродят сами по себе, никто их не пасет. А ближе к вечеру ходили на дальние пляжи, в залив, в северном направлении. Вода теплая, купающихся много, рядом стоит палаточный лагерь малаток на пятнадцать, народ играет в волейбол. Удивили мелкие рыбки, которые едва ощутимо пощипывали ноги.

Один раз мы ели в местной забегаловке. Еда так себе, зато смотровая площадка отличная. Другой раз, ближе к вечеру – внизу в недорогом кафе. Там мы встретили земляков, и там же Леха проспорил мне рубль.

Событием для стала баня. Банщик Федя обещал нам несколько часов бани за 200 рублей, потом попросил порубить дрова, а сам выпил. Потом оказалось, что баня на четыре часа заказана, мы парились совсем недолго, минут двадцать. Женщины с турбазы просили нас Феде не наливать, чтобы он не ушел в запой. Конечно, никаких денег мы ему не дали, и он долго возмущался.

Вечером мы перебрались вниз, где побольше людей (и коров тоже). Весь вечер мы с Лехой ожесточенно дискутировали, так сказать, “за жизнь”, не обращая внимание на окружающих. Поводом к дискуссии послужили позавчерашние события, а причиной, надо полагать, разные взгляды на жизнь.

26 июля. Позавтракав и сфотографировавшись на смотровой площадке вместе с девочкой с турбазы, пошли на переправу. Паром “Дорожник” бесплатно перебрасывает автобусы, машины и людей с МРС на остров Ольхон и обратно. Рейс туда и обратно занимает примерно час. Машин много, и с обеих сторон образуется длинная очередь. Леха ездил на другой берег договариваться насчет дороги, а я бегал на холм фотографировать. Потом мы вписались в кузов грузовика. Могли бы и в автобус вписаться, но ребятам по приколу ехать в грузовике. Мне по барабану, я в армии наездился. Вечером мы долго катались по поселку Хужир, постоянно останавливаясь – то вытащить застрявшую машину, то выгрузить насос, то затовариться в магазине. Уже затемно поехали к лагерю “Гринписовцев”, и там благополучно застряли в песках. Попытались выехать, зацепившись краном за сосны, но не выехали, а только сосны поломали. Разложили коврики и спальники на песке, выпили, закусили и легли спать под открытым небом.

27 июля. С утра приехал автобус и вытащил кран, а мы стали перевозить на тележках по песку гринписовское барахло. Тихо и спокойно провели день: купались, гуляли, фотографировали, спали. Ставили палатку, обедали, ужинали и тусовались с “гринписовцами”. В Хужир ребята ходили без меня.

28 июля. Ну все, мне пора, Центризбирком зовет. С утра, захватив забытый трос, мы пошли в Хужир и там догнали кран. Мы попрощались с ребятами, они оставались еще на два дня, после чего Антон собирался в Новосибирск, а оттуда – на сплав на Алтай. Водитель Анатолий посадил меня назад на какое-то барахло, его попутчики спали. На пароме была большая очередь, и в лучшем случае кран попал бы на последний паром. Я попрощался с Анатолием и впросился в пустой автобус перед самой переправой. После парома вписался в другой пустой автобус, чтобы быстрее уехать. Около Еланцов произошла авария, мой водитель заехал в Еланцы и забрал из травмпункта раненых. К вечеру мы были на окраине Иркутска. Автобус поехал дальше, кажется, в Ангарск, а я, немного побродив по вечерним окраинам Иркутска, направился к вокзалу. На вокзале встретил новосибирцев и посмотрел по вокзальному телевизору футбольный матч “ЦСКА – Локомотив”.

29 июля. В полночь по местному времени новосибирцы уехали, а я сдал вещи в камеру хранения и пошел бродить по ночному городу. Перешел мост через Ангару и направился к центру, как научился с детства, по убыванию нумерации домов. Ни одна забегаловка уже не работала. Часа в три я был у здания администрации области, и там познакомился с местными ребятами. Две подружки – одну звали Надя, как вторую - не помню, официантки местного “Макдоналдса”, и парень Андрей, с которым они сами познакомились только что. Надя мне рассказывала про местные церквушки. Вообще, как мне показалось, с провинциалами общаться проще. А с другой стороны, они частенько пытаются обмануть, кинуть, “раскрутить на бабки”. Когда девчонки ушли спать, Андрей и вынырнувший из переулка его приятель Вова стали выпрашивать у меня то билет, то мобильник, то спальник, то деньги. Я довел их до вокзала, угостил их у ларька газировкой, завел в камеры хранения, отобрал свой мобильник и пошел на поезд.

Бурятский поезд мне понравился больше, чем “Амур”. В вагоне две проводницы – бурятка Лариса и русская Оксана. Малолетки пытались выманить меня из поезда и выпросить деньги, а перед самым отправлением поезда через Ларису передали мне губную гармошку, надо полагать, ради прикола. Поезд тронулся, я взял белье, забрался на вторую полку и отрубился.

Проснулся я уже в Кемеровской области. Где-то под Красноярском зашла красивая девушка. Красноярск опять проезжали поздно вечером.

30 июля. В Новосибирске мне удалось перекусить в вокзальной забегаловке. На перегоне Новосибирск – Омск мы здорово потеряли во времени. Видел краем глаза вокзал в Барабинске. Большой, с крытыми переходами, как во Владимире и Одинцово. Попутчица, как я понял из разговоров, учится в Екатеринбурге, а едет к друзьям в Тюмень. В длинные разговоры мы не вступали, и вообще она больше спала. Я читал Веллера и знакомился с последними официально опубликованными изменениями в федеральном законодательстве.

31 июля. Ночью, в Тюмени прекрасная попутчица исчезла. Как проезжали Екатеринбург, не помню. Зато в этот раз удалось посмотреть из окон Уральские горы. Они кажутся небольшими – холмы, а не горы. Деньги кончились, зато наладились отношения с попутчиками. Две немолодые женщины из Красноярска и два таджика, прибывшие на заработки в Россию. Женщины стали меня подкармливать, а таджики дали немного денег. В Перми бегал к вокзалу, за что получил нагоняй от проводницы Оксаны. В Перми в поезд села одна девчонка. Поговорили мы с ней хорошо, и в картишки сыграли. А вот имя ее спросить забыл.

1 августа. Ночью проехали Нижний Новгород, а утром – Владимир. Все небо в дыму, горели торфяники. Где-то в первом часу с некоторым опозданием прибыли на Казанский вокзал. Пермячка направилась в Шереметьево, а оттуда – в Италию, а я – на Фрунзенскую. С поезда на практику – почти как “с корабля на бал”. Вот так и живу, перемещаясь в пространстве и времени между Байкалом и Центризбиркомом…